Гарри Гаррисон - Дома [= Мир Родины; Родина; На Земле]
— «Куклу»?
— Именно. А настоящий агент придет к тебе за концертом.
— Все это как-то слишком сложно.
— Так и должно быть. Ты просто выполняй.
Дверь каюты тихонько скрипнула, и через щель прозвучал голос Пекаря:
— Машина будет через две минуты. Пойдем-ка, пора.
Глава 18
Космическое путешествие началось с обычного полета на обычном реактивном самолете. Ян летал достаточно много, новизна ощущений давно стерлась. Большую часть пути через Атлантику он читал, а когда посмотрел вниз — над мысом Канаверал увидел только бугристую пелену тропических облаков.
По горизонтальному трапу Ян вышел из самолета прямо на перрон аэровокзала, а через другой такой же трап прошел в космический челнок. Внутри челнок отличался от самолета только отсутствием окон. Перед каждым пассажиром на экране светился умиротворяющий луговой пейзаж — качались лилии, плыли белые облака — и звучала столь же умиротворяющая музыка бетховенской «Пасторали». Взлет с максимальным ускорением в полтора g оказался более чувствительным, чем на обычном самолете, но не поражал. Даже когда щиток открыл носовую телекамеру и вместо луговых лилий на экранах появилась картина открытого космоса — большой разницы не ощущалось: словно это была просто-напросто другая телепрограмма. Только когда ускорение полностью прекратилось — разница стала заметна. Несмотря на то что всем пассажирам заранее раздали специальные таблетки, у некоторых желудки не выдержали физиологического воздействия невесомости. Бортпроводник поплыл по салону с гигиеническими пакетами, подбирая ручным вакуум-насосом все, что пролетело мимо них.
Но по-настоящему реальность стала проникать в сознание лишь тогда, когда звезда впереди стала ярче, еще ярче — а потом приобрела форму. Орбитальная станция. Специальный сателлит для приема космических кораблей. Сюда приходят корабли из дальнего космоса, построенные в вакууме и не предназначенные для входа в атмосферу планет. Их обслуживают коренастые крылатые челноки вроде этого, способные садиться и взлетать. Кроме них, там были и паукообразные космические буксиры, похожие на причудливые скелеты, которые обслуживают земные сателлиты, производя необходимые ремонты и замены. Именно ради этого Ян и прилетел сюда, хотя его пребывание здесь должно было послужить и другой цели.
С короткими толчками маневровых двигателей челнок приближался к громаде орбитальной станции, откуда стыковкой управлял компьютер. И вот стыковка. Через несколько секунд колебания амортизаторов прекратились, мощное поле магнитных захватов намертво прижало челнок к станции. Над дверью загорелся зеленый свет; бортпроводник начал вращать штурвал, отдраивая люк.
В челноке появились пять человек в форме. Легко оттолкнувшись ногами, они проплыли через пассажирский салон и грациозно остановились, придерживаясь руками за поручни.
— Вы видели, как это делается, — сказал бортпроводник. — Но у кого нет опыта, пожалуйста, не пытайтесь сделать сами. Большинство из вас, джентльмены, имеет техническое образование, поэтому вы поймете, когда я скажу, что в невесомости вес исчезнет, но масса останется. Если вы оттолкнетесь и ударитесь головой о стену, то чувствовать себя будете так, словно ударились головой о стену. Так что оставайтесь, пожалуйста, на своих местах и не отстегивайте поясов. Всех вас по очереди выведут. Заботливо, словно мать ребенка.
Пока он говорил, четыре человека на передних сиденьях отстегнулись и поплыли в невесомости. Судя по движениям, опытные космонавты. Ян даже не собирался подражать. Получив команду, он отстегнул свой пояс и тотчас почувствовал, что взлетает. Его проводили до выхода через весь пассажирский салон.
— Хватайтесь за ленту и не отпускайте, пока не окажетесь на том конце.
Из отверстия в стене туннеля причального шлюза выползала бесконечная прорезиненная лента и безостановочно двигалась в сторону станции. Серебристая панель вдоль туннеля была, по-видимому, намагничена, а внутри ленты явно присутствовало какое-то железо: лента прилипала к стене и скользила по ней с противным скрипом. Но отлипала достаточно легко. Ян ухватился за нее, и его протащило через трубу туннеля к круглому помещению на противоположном конце.
— Теперь отпускайте! — крикнул человек, ожидавший там. — Я вас остановлю. — Он легко проделал это и подтолкнул Яна к поручню. — Перебирайте руками и двигайтесь к тому люку, в пересадочную камеру. Сможете?
— Попробую.
Это оказалось не слишком просто, но худо-бедно получилось, хотя ноги все время норовили вознестись выше головы, если только здесь годилось слово «выше». Поручень подводил к открытой двери в камеру. В маленьком помещении уже были четыре человека, Ян оказался пятым. Как только он вплыл туда — сопровождающий сотрудник станции запер дверь. Камера поехала куда-то вбок.
— Когда мы раскрутимся до скорости вращения станции, ваш вес постепенно восстановится. Красная стена станет полом. Пожалуйста, сориентируйтесь в пространстве, чтобы на нее встать.
Вместе со скоростью вращения нарастала и кажущаяся тяжесть. Когда скорости вращения пересадочной камеры и орбитальной станции уравновесились, все уже прочно стояли на ногах и ждали, когда сопровождающий откроет люк. Вниз, на станцию, вели уже совершенно обычные ступени. Ян пошел первым. Лестница привела в более просторное помещение с несколькими выходами. Там вновь прибывших ждал высокий белокурый человек. Он шагнул навстречу Яну:
— Инженер Кулозик?
— Он самый.
— Я Кьелл Норрвам. — Он протянул руку. — Ответственный за обслуживание сателлитов. Рад видеть вас.
— И я рад. Я впервые в космосе.
— Ну мы здесь не совсем среди звезд, но от Земли все-таки достаточно далеко. Послушайте, не знаю, как вы насчет того, чтобы поесть, но я только что со смены — просто умираю от голода.
— Дайте мне несколько минут, чтобы в себя прийти, и я составлю вам компанию. В невесомость и обратно — это не слишком легко для желудка.
— Ничего не лезет в этом экспрессе, среди белых мешков с блевотиной, верно?
— Кьелл, не надо…
— Извините. Давайте сменим тему. Хорошо, что вы приехали. У нас тут уже больше пяти лет не было ни одного инженера из Лондона.
— Быть того не может!
— Однако это факт. Они там сидят на своих толстых задницах — вас я, конечно, не имею в виду — и приказывают нам, что делать, не имея ни малейшего понятия о наших проблемах. Так что я на самом деле очень рад, что вы появились. И вы простите мне неуклюжие норвежские шутки, ладно?
